Главные новости
Нашим ветеранам Великой Отечественной войны, которые 17-18-летними мальчишками уходили на фронт, сегодня уже под 90. Это настоящие живые раритеты. Общаемся со свидетелями истории с разрешения и в присутствии родных, с великой осторожностью, стараясь не растревожить бывших фронтовиков и не огорчить тяжелыми воспоминаниями. Но у нас оказался очень веский повод для еще одного разговора с Владимиром Алистаровичем ЧЕРНОВЫМ — бывшим фронтовиком из Краснозаводска.
В городе его называют “наш Владимир Теркин” за необычайную способность легко переходить в разговоре на узнаваемый поэтический строй. Ветерану явно нравится его литературный псевдоним и забавляет то, что собеседники часто не могут догадаться, где слова легендарного фронтового балагура Васи Теркина, а где его сменяет жизнелюб и острослов Владимир Чернов. Но оказалось, что наш оригинальный рассказчик поскромничал и упустил примечательный эпизод из своей фронтовой биографии. Вероятно, каждая фронтовая судьба, как книга, в которой можно без конца открывать новые страницы.
КРЕЩЕНИЕ В ЯХРОМСКИХ ОКОПАХ
Накануне Нового года областное правительство сделало красивый подарок фронтовикам Подмосковья по случаю очень важной юбилейной даты — 70-летия битвы под Москвой. Седовласых героев пригласили в Яхрому на торжественное вручение ключей от новеньких автомобилей. Среди посланцев нашего района был Владимир Алистарович Чернов. Ему тоже подарили “Ладу Калину” стильного цвета “мокрый асфальт”. Он любуется презентом, но за руль сесть, конечно, уже не отважится. В боях под Кенигсбергом В. Чернов получил тяжелую контузию, которая отразилась на слухе и зрении. Судьбу “скакуна” решит домашний совет: у семейного патриарха и его супруги Елизаветы Ивановны две дочери, внуки и уже три правнучки.
Но речь не о том. Представляя ветерана Великой Отечественной войны из Краснозаводска, организаторы торжества говорили о нем как об участнике памятного сражения за столицу. Как же так, удивилась я, почему же в нашей публикации о бывшем фронтовике эта деталь не отразилась? Даже блокнот перелистала для верности. В своей зарисовке мы рассказали, как многочисленный род Черновых из деревни Щекино Тульской губернии отправил на фронт целый взвод бойцов — 16 родных и двоюродных братьев Владимира.
Если бы щекинский паспортист был пограмотней, звался бы наш герой, как положено, Владимиром Аристарховичем. Но деревенский бюрократ выправил паспорт Чернову как умел, и живет тот уже 88 лет с “неправильным” отчеством Алистарович. Однако нисколько по этому поводу не печалится. У него даже есть теория, что, может быть, благодаря этой ошибке он сумел обмануть фронтовую судьбу и уцелеть в ситуациях, где это казалось почти невероятным.
На Дальнем Востоке Чернов нес службу в воинской части в нескольких километрах от озера Хасан. Японцы — вояки отличные, и они ждали, когда Красной Армии станет совсем худо под Сталинградом. Падение этого оплота должно было послужить сигналом для японской агрессии. Но и этому блицкригу не суждено было сбыться — Сталинград преподнес немецким оккупантам сокрушительный урок. Воинскую часть сержанта Чернова сначала отправили на Белорусский фронт, а потом бросили на освобождение Прибалтики.
У Владимира Алистаровича мирная и фронтовая специальности тесно связаны. Токарем Тульского оружейного завода он изготавливал боеприпасы, а на фронте в составе 199-го отдельного гвардейского стрелкового полка старшина Чернов был начальником боепитания батальона. В стрелковой части, да еще при наступлении, когда потери особенно велики, шансов выжить немного. А тех, кто на грузовиках, санях, подводах доставляли на передовую боеприпасы, даже пехотинцы называли смертниками. Но старшина и не думал умирать. Даже в моменты гнетущей опасности мог заставить себя... разучивать танцевальные па вальса. А в полуторке среди ящиков с боеприпасами его всегда сопровождала гармонь погибшего бойца. Он сам подбирал на ней любимые песни.
Под Кенигсбергом его тяжело контузило. Парень несколько дней не подавал признаков жизни. В полевом госпитале его уже и простыней накрыли — не жилец старшина, сочли военные врачи... “Наверное, из-за ошибки в отчестве в небесной канцелярии вышла путаница, и меня вернули обратно”, — шутит фронтовик. И действительно, его воскрешение из мертвых медики и раненые полевого госпиталя восприняли как нечто невероятное.
— Лежу после многодневной комы, как привидение, на один глаз ослеп, еле слышу, тела не чувствую, а ощущение — до сих пор это помню — безграничного счастья! — вспоминает Владимир Алистарович.
Вместе с ним еще раз перебрав основные события фронтовой биографии, спрашиваю у собеседника, когда же он успел принять участие в битве под Москвой? Судя по всему, солдатом он стал несколько позже.
— Действительно, на фронт призвали позднее, — говорит ветеран. — Но первый боевой опыт и ранение я получил под Москвой еще до призыва в армию.
Оказывается, в самое тяжелое для столицы время Тульский оружейный завод отправлял в Яхрому своих работников на рытье окопов на подступах к Москве. Среди добровольцев был и молодой токарь Чернов. Насколько близок враг и какой ожесточенной будет схватка, в октябре 41-го они узнали сами, когда на “строительную передовую” налетела немецкая эскадрилья и принялась прицельно расстреливать добровольцев. Спасло то, что окопы молодые тульские оружейники сооружали на совесть. Но раненую правую руку пришлось лечить. Так еще не призванный на фронт Владимир Чернов получил в яхромских окопах первое боевое крещение.
ЖИЗНЬ ЛЮБИТ ТЕХ, КТО ЕЕ ЦЕНИТ
Если подумать, все шло к тому, чтобы Владимир Алистарович и Елизавета Ивановна обязательно встретились. Когда тульского токаря утюжили “юнкерсы” в Яхроме, девушка Лиза из деревни Дубна по 12 часов работала в оружейном цехе КХЗ и от усталости не могла спуститься в бомбоубежище, когда над заводом кружили немецкие истребители. Она контролировала качество фронтовой продукции, а старшина Чернов доставлял боеприпасы на передовую.
Восстановившись после ранения, он служил в части, охранявшей завод. Познакомились они на концерте художественной самодеятельности, оба самозабвенно любили танцевать. Вот когда пригодились Чернову уроки танца школы младшего комсостава на Дальнем Востоке. Еще в 80 лет, гордятся супруги, они легко вальсировали на праздниках, восхищая ровесников. Для туляка-оружейника Краснозаводский химзавод стал совершенно естественным продолжением мирной профессии. Он работал термистом, слесарем, аппаратчиком ответственных операций. На заслуженный отдых ушел, далеко переступив за пенсионный возраст.
Видимо, Краснозаводск так вдохновлял жизнелюбивого молодого фронтовика, что здесь открылся у него еще и стихотворный дар. И прежде знал, что может без усилий декламировать на память всего “Василия Теркина”. А тут вдруг обнаружил, что и сам способен продолжать поэму в том же узнаваемом ключе. Он посвящал послания своей верной спутнице по жизни, писал поздравления родным и близким. Стихи Владимира Чернова публиковала городская газета.
Слушателям кажется, что строки сами льются из-под его пера, но домашние видят, как их поэт надолго замирает над блокнотом. Записав новое стихотворение, Владимир Алистарович уже никогда не заглядывает в тетрадку, помнит все свои стихи на память. В прошлом году он участвовал в районном конкурсе ветеранов. Прочел со сцены забавную оду садоводу, которую написал много лет назад. Говорит, что освежать память ему не пришлось. Многие слушатели узнавали в неутомимом дачном труженике самих себя, смеялись и аплодировали автору.
Спрашиваю у собеседника, почему же у него до сих пор нет ни одной авторской стихотворной книжки? Владимир Алистарович говорит, что многих своих героев вывел под настоящими именами, а кроме того опасается, что раскрыл некоторые “военные секреты”. Есть у него такие сомнения, как у бывшего военного. А на мой взгляд, к будущему 90-летию стихотворный томик был бы отличным подарком фронтовику и поэту Владимиру Алистаровичу Чернову.
Популярное
опрос
Какой социальной сетью Вы чаще всего подьзуетесь?
