Подмосковье

ВОТ БЫ ВСТРЕТИЛИСЬ НАУКА И СТАБФОНД!

11 февраля 2008 2235

День российской науки, который выпадает на 8 февраля, приурочен к годовщине основания Российской академии наук. Впервые он отмечался в 2000 году.

Тогда, в 2000-м, мы попытались понять, как обстоят дела с наукой в районе?

Вот о чем говорили в наших НИИ.

НИИХСМ (Реммаш) Как самый большой позитив названа готовность института в феврале выплатить своим работникам аванс за январь. Хотя, оговорились, даже тот, кто имеет зарплату выше средней по институту, вынужден подрабатывать на стороне. На предприятии думают над дилеммой: попытаться “выплыть” в одиночку или использовать кого-то в качестве локомотива.

НИИПХ Федеральная программа “Спецхимия” финансируется всего на пять процентов. “Не праздник науки, — вздыхает директор, — а какие-то похороны”.

ВНИТИП (Птицеград) Институт ведет не только прикладные, но и фундаментальные исследования: совместно с Академией сельскохозяйственных наук сотрудники ВНИТИП трудятся над созданием трансгенной птицы. Заработная плата небольшая, но выплачивается регулярно.

НИИхиммаш (Пересвет) Одной из самых острых назвали кадровую проблему, а ситуацию, когда некого и некому учить, началом гибели нации.

Что изменилось за восемь лет?

Приходится признать — почти ничего. Конечно, НИИ более-менее научились зарабатывать деньги и жить по средствам. Стали обновляться кадры. Не проблема защитить кандидатскую, а для кого проблема — можно купить, рынок на дворе.

Как ни странно, по-прежнему востребована аспирантура, молодежь туда идет и успешно защищается. Но... на этом дело, как правило, и заканчивается. В дальнейшие жизненные планы наука почти ни у кого не входит.

Почему, мы попытались выяснить, отыскав девушку, которая свои перспективы пока еще связывает с большой наукой.

Наталье 25 лет. Она заканчивает биофак. Самое время задуматься, что дальше.

— Наташа, чем ты занимаешься?

— Я учусь и работаю в лаборатории по теме, которой собираюсь заниматься в будущем, — физика белка. Если очень примитивно, то с образованием агрегатов из нескольких белков связывают такие тяжелые, неизлечимые сегодня болезни, как болезнь Паркинсона и Альцгеймера. Мы проводим исследования на других белках, которые, тем не менее, дают возможность изучить физику процесса.

— В этом году ты защищаешь диплом. Что дальше?

— Дальше аспирантура, в планах защита кандидатской диссертации по этой теме. А вот что еще дальше — пока не знаю. Скорее всего, работа за рубежом. Во всяком случае, на два-три года уеду точно. А дальше — как получится.

— С чем связано такое решение? Считается, что в России отсталая техническая база для занятий фундаментальной наукой.

— Скажу проще: только из-за денег.

— Что в материальном плане тебя ждет, если ты останешься в одном из наших институтов?

— Не знаю. Все зависит от зарубежных грантов. Без них — шесть-восемь тысяч рублей в месяц.

— Какая страна в основном сейчас предоставляет гранты на биологические исследования нашим ученым?

— Разные страны. Но чаще всего США.

— В какую страну планируешь уехать?

— Может быть в Германию, у нас там многие работают. Или в другую европейскую страну. Выбор есть.

— А проблемы с языком?

— В школе и институте я учила английский, этого достаточно для начала работы. К тому же, симпозиумы, конференции, публикации — все это на английском языке, это универсальный язык. Сейчас беру дополнительные уроки у репетитора.

— Сколько будут платить?

— Для начала, если есть кандидатская, порядка трех тысяч евро в месяц.

— Прямо скажем, не сумасшедшие деньги.

— По сравнению с нашими шестью тысячами рублями? Как сказать.

— Надолго там остаются?

— По-разному. Кто на пять-десять лет, потом возвращаются и хотя бы имеют деньги на покупку квартиры. Кто-то возвращается быстро. Я не уверена, что мне там понравится. Здесь свои люди, свой коллектив. Да и за границей часто попадают в такое место, что ничего хорошего и не ждет.

— А можно у нас заниматься большой наукой?

— Можно. Все, как и там, зависит от института, от конкретной лаборатории.

Получается очень простая вещь. Непрестанно говоря о необходимости инновационного пути развития, о том, что Россия без этого останется на обочине мирового развития, наше правительство делает простой расклад: самые умные и перспективные — другие ведь российскую науку не продвинут — должны пойти в науку на шесть тысяч в месяц, а их менее способные, но более практичные сокурсники — на две - три тысячи баксов в столичные коммерческие компании.

А так бывает?

На днях знакомый молодой математик, которого два года назад, еще студентом МГУ, пригласили в Академию наук, сказал: “Все, хватит, ухожу зарабатывать деньги”.

С Днем российской науки!

Галина СЕРОВА

Газета "Вперед"