Главные новости
Рассказывали: был в Сергиевом Посаде в пятидесятых годах один старичок. С умным видом являлся он на каждую из многочисленных тогда лекций, выслушивал, а потом с саркастической улыбкой спрашивал: "Товарищ лектор, вы все очень интересно рассказали. А позвольте узнать — что было раньше, курица или яйцо?" Один лектор большой зануда, изъяснявшийся одним "канцеляритом", ответил, что, мол, переадресует его компетентным органам, то есть специалистам. Старичок понял по-своему — и пропал.
А теперь представим, что он заснул летаргическим сном и, проснувшись, задает нам вопрос: "Товарищ автор, а что было раньше — газета или журналист?"
Полезно вспомнить сегодня, в День российской печати.
ОТ ДЕВЯНОСТЫХ ДО ДВАДЦАТЫХ
В бурные 1990-е годы на наш провинциальный город обрушился целый шквал печатных изданий. Апеллировал к пробуждению национально-патриотического духа "Сергиев Посад". Будил своим набатом горожан "Колокол". "Зеркало" призывало нас вглядеться в себя. Вспоминаем мы и "Наш тонус", и первые посадские журналы нового времени. Кто-то так и остался в девяностых, кто-то, переборов волны кризисов и болезни роста, живет и здравствует до сих пор.
"Трудовая неделя", предшественник "Вперёд", в апреле 1920 года создала свое первое приложение к основному изданию. Оно стало молодежным и в духе времени называлось "Красная молодежь" с эпиграфом "Будущее принадлежит нам". Потом были "Комсомольские странички" и поистине легендарный "Горизонт", давший путевку в жизнь не одному поколению нынешних профессионалов и внештатников (в том числе и автору этих строк), и "Полный Вперёд", и "Кипяток".
Но тогда первый выпуск был посвящен творчеству совсем юного автора, которого к тому времени уже не было в живых. Юлия Порывкина. Беженка. Дочь железнодорожника Брест-Литовской линии. Девушка, совсем не похожая на боевую огневую комсомолку. В ней еще много от провинциального Серебряного века. Как, впрочем, и в ее стихах, революционный пафос которых — от неприкаянной хрупкой юности, от острого ощущения трагизма эпохи:
"Иди на борьбу, я готова!
Померяйся силой со мной!".
Весной 1919-го Юлия умерла от туберкулеза.
Ее творчество представлял сергиевской молодежи первый комсомольский вожак города Сергей Иванов. Через пять лет он стал первым редактором областной комсомольской газеты "Юный ленинец" (ныне — "Московский комсомолец"). А его друг Яков Ильин, инициатор движения молодых сельских хозяев, в конце 1920-х возглавил "Комсомольскую правду".
Вскоре в газете появилась и "Литературная страничка". К середине 1920-х она выросла до вкладки, которую иногда даже называли журналом — "Наше творчество". Этот "журнал" обычно вспоминают в связи с публикациями Михаила Пришвина, реже — как стартовую площадку для авторов из литературного кружка при редакции. Среди его воспитанников — народный поэт, почетный гражданин Сергиево-Посадского района Виктор Боков, лауреат Сталинской премии, детский писатель Алексей Мусатов.
Сотрудничество с газетой стало хорошей школой кадров нарождавшихся заводских многотиражек, районного радиовещания. Литературный редактор последнего, Дмитрий Луговской, к тому же был и создателем первого полноценного краеведческого приложения в газете "Вперёд": в 1946 — 1947 годах относительно регулярно выходила страничка под названием "Материалы к истории Загорска и Загорского района". В первом выпуске, в январе 1946 года, были опубликованы главы из романа Анны Караваевой "На горе Маковец". Как вы поняли, произведение посвящалось обороне Троицкого монастыря в годы Смуты.
ОТ ДВАДЦАТЫХ В ГЛУБЬ ВЕКОВ
Люди далеких двадцатых любили говорить про себя: "Выросли мы в пламени, в пороховом дыму". Да, это было так. Но у наших героев, кроме этих боевых компонентов, присутствовал и еще один — неразрушенная традиция Человека пишущего.
Передо мной — скромные листочки журнала начала ХХ века. Более чем благочестивое название, "Божья нива". Издавала журнал Троице-Сергиева лавра. В нем, конечно, ожидаешь увидеть что-то, посвященное, как тогда говорили, молитвенному досугу. А вместо этого — письма сельских учителей, раздумья об окружающей жизни учащейся молодежи, аналитические материалы преподавателей Духовной академии. А в "Послухе", первой газете Посада, издававшейся в 1906 году — потрясающие факты распада общества, статистика малолетних алкоголиков, разрушение народного фольклора криминальным репертуаром... Отнюдь не сладенькая картина "России, которую мы потеряли".
Это имя хорошо известно нам по курсу литературы. Пушкинская пора. Николай Иванович Надеждин. Критик, журналист, ученый, профессор Московского университета. С 1831 года он издавал журнал "Телескоп" с приложением газеты "Молва", с которой сотрудничал знаменитый критик Белинский. В 1836 году "Телескоп" был закрыт властями за опубликованные в нем "Философские письма" Чаадаева. Самого Надеждина сослали в Вологду, где он проявил себя как блестящий журналист и этнограф. Его очерки публиковались в журнале "Библиотека для чтения", "Записках Русского географического общества".
А при чем здесь наш город? Да просто сын дьякона Николай Надеждин блестяще окончил находившуюся в стенах лавры Духовную академию. Другой ее выпускник, Иринарх Введенский, был сотрудником питерских журналов "Библиотека для чтения" и "Сын Отечества". Кроме того, он до сих пор считается лучшим переводчиком на русский язык произведений Чарльза Диккенса.
Жизнь самого журналиста напоминала судьбы героев любимого им Диккенса. Или Достоевского. Удивлявший всех своими способностями, гордость Академии, он имел неосторожность влюбиться в дочь сергиевского полицмейстера... Несмотря на все усилия профессуры, спасти студента ничто не могло. Обвинение гласило: исключить за разгульное поведение. По личному указанию полицмейстера...
Необходимо вспомнить и "рабкоров" тех далеких времен, простых людей, которых что-то заставляло брать перо. В 1912 году в редакции петербургских либеральных газет стали поступать заметки, подписанные "Посадский кустарь". В них повествовалось о проблемах кустарей в Сергиевском Посаде. Одно из таких писем попало в контролируемую большевиками газету "Звезда" и в силу этого стало достоянием "большой истории". А приходили письма очень загадочно: в многоместных матрешках, поступавших в питерские магазины. Много позднее выяснилось, что автором их был житель Новопрогонной улицы кустарь Наумов.
Но я вижу, что наш старичок, хитро посмеиваясь, собирается спросить: "И все же, что раньше, газета или журналист, человек пишущий?"
Раньше всех? А раньше всех — читатель! Тот, кто хочет знать и про сельского учителя, и про Чаадаева, и про кустаря. Про молодежь, писателей и краеведов. Про всех, пишущих для него!
Александр ЛУНЕВСКИЙ
опрос
Какой социальной сетью Вы чаще всего подьзуетесь?