Подмосковье

ГОРОД ОТШЕЛЬНИКОВ

24 октября 2008 4199

Настоящая подземная церковь действует всего в четырех километрах от Сергиева Посада. Вход в нее закрывает неприметная дверь — непосвященный и не догадается, куда ведут спрятанные за ней тридцать три неширокие ступеньки.

Проделав этот путь в первый раз, человек не верит своим глазам. Перед ним открывается торжественный храм с удивительной росписью. Тут тишина, покой, прохлада и запах ладана. Никаких скидок на необычные условия — это настоящий действующий православный храм.

Откроем карты — мы находимся в Черниговском скиту, что на Ферме. Основной, надземный храм на время закрыт, поэтому подземная церковь в эти дни выполняет главную роль.

Оказаться здесь — значит, вне зависимости от религиозных убеждений получить сильный духовный заряд. Зато вторая мысль, которая посещает только-только пришедшего в себя гостя, абсолютно рациональная: как все это вообще технически возможно?

Святое подземелье

В пещерах только что завершились реставрационные работы, и попасть сюда сегодня куда проще, чем несколько лет назад. Так получилось, что Черниговский скит долгое время был терра инкогнита даже для самих сергиевопосадцев. Он словно находился в исторической тени Троице-Сергиевой лавры, к тому же дорогу к нему знал не каждый, а тот, кто знал, в былые времена почти не имел шансов попасть на территорию закрытого военного городка. Вспомним, что Ферма десятилетиями была местным "государством в государстве".

Этот подземный город — полностью творение человеческих рук. Узкие, не шире полуметра коридоры. Древняя кладка. Лабиринты переходов. Крохотные кельи затворников. Собственная система вентиляции, отопления и даже водоснабжения.

А над всем этим по ту сторону земли высится обычный традиционный храм. Там, над нашими головами, ходят прихожане и паломники, открыты киоски с книгами, медом и выпечкой. Словом, идет вполне обычная жизнь.

Парадокс: мифические ходы от Лавры к Черниговскому скиту куда более на слуху, чем подлинное, реально существующее чудо. Мы решили своими глазами увидеть, что делает это место по-настоящему уникальным.

Службы в пещерном храме (или, если так можно сказать, в системе храмов) проходят каждый день. Братия сегодня невелика — около десяти человек. Акустика помещения очень даже неплохая. И, что удивительно, — никаких признаков сырости, ни на стенах, ни в воздухе.

Наш провожатый, любезный иеромонах Василий рассказывает, что дореволюционная роспись стен была куда аскетичнее нынешней. Раньше тут преобладали образы ангелов на голубом фоне, а сегодня на обильно украшенных сводах мы видим православных святых и сцены из Писания.

Говорят, выпускники иконописной школы, которым предложили расписать стены несколько лет назад, отнеслись к работе с особым трепетом. В пещеры пришла большая бригада иконописцев, и они очень долго обсуждали сюжеты. На роспись ушел год.

В стене обнаруживается другая дверь, и мы спускаемся еще ниже — так можно выйти к источнику. На глубине девяти метров, в конце длинного, наклонного и слабо освещенного коридора слышен шум мощного потока. Это и есть та самая вода, которая манит паломников, она же в свое время по всем прогнозам ученых должна была размыть фундамент надземного храма.

Вот в чем дело. Пространство, где мы находимся, после революции на целых восемьдесят лет было наглухо заполнено водой под самые своды. Изначально бурный поток выходил из подземелья в соседние пруды по искусственным каналам, но со временем уровень воды в водоемах возрос, и они уже были не в состоянии забирать воду из глубин. В итоге сооружение неумолимо начало затапливать.

Когда церковь принялась за реконструкцию скита, ученые из института гидрологии поначалу не верили, что восемьдесят лет стояния в воде обойдутся без последствий. Однако храм перенес и это.

Мы стоим у кромки воды в небольшой пещере, выложенной кирпичом еще в XIX веке. Со стен свешиваются сталактиты, наверное, единственные на весь Сергиево-Посадский район. Пробуем схватить один — он тает и ломается в руках, как намоченный кусочек сахара.

Вода из ключа считается святой, и каждый раз паломники стремятся увезти с собой наполненную под завязку емкость. Отец Василий щелкает выключателем где-то в темноте, и из кранов появляется струйка кристально чистой воды. Пробуем ее на вкус — вода прохладна, свежа и очень мягкая. В общем, совсем не та, к которой привыкли городские жители.

К тому же она очищает организм, заверяет наш провожатый: "Мы замечаем это на примере своих трудников. Они живут у нас несколько дней, неделю или месяц. Питаются вместе с нами, готовят пищу на этой воде, и видно, как они становятся более здоровыми, подвижными. Особенно те, у кого больные почки или другие внутренние органы".

Трудники — это люди, которые приезжают на определенное время просто поработать в храме. Во славу Божью, как это тут называют. Вовсе не убогие или блаженные, как можно было бы подумать. "Кого у нас тут только не было — и артисты, и режиссеры, и спортсмены, и совершенно простые люди, рабочие, которые приезжают на выходные или в отпуск", — делится отец Василий.

Все три подземных храма Черниговского скита окружены коридором. И если бы не поднявшаяся вода, мы бы могли обойти монастырь по периметру.

Так для чего же понадобились все эти сложнейшие сооружения и как их создавали?

Верой и правдой

Черниговский скит появился в буквальном смысле из-под земли. Поначалу он задумывался как пещерный храм, где могли бы молиться монахи-отшельники из соседнего Гефсиманского скита. Сейчас от Гефсимании осталась преимущественно кирпичная ограда, а на ее территории расположен военный институт, долгое время воспринимавшийся как противовес Церкви.

Поначалу гефсиманские молитвенники просто уходили в здешние леса. В XIX веке, когда началась история Черниговского скита, это были по-настоящему глухие леса, из тех, что рисуют на картинах. Отшельники искали максимально глубокого уединения. Настолько глубокого, что в желании уйти от мира они были готовы рыть землянки в самой непролазной чаще.

Так появились первые кельи пещерного храма. В районе нынешнего алтаря проходила шахта глубиной шесть метров, от нее отделялся узкий коридор с 14 углублениями-кельями. Кстати, шахту собственноручно выкопал один человек. Это был схимонах Филипп (блаженный Филиппушка, как его тогда еще называли). Филипп — особо почитаемая фигура в Черниговском храме. В этом двухметровом великане соединились невероятная сила и набожность, и он считается основателем обители.

Целый год монахи-первопроходцы намаливали место, и только после этого наместник Троице-Сергиевой лавры дал разрешение на профессиональное строительство. Оно было неспешным: участок за участком, по кругу.

Пространство отапливали бревнами в трех огромных печах по римской системе: от печей расходились замурованные в стенах каналы, по которым тепло добиралось до самых дальних келий. Сегодня в римской системе нет необходимости. Отопление и освещение сделано по современным стандартам, но одну из печей — высотой под потолок — все же сохранили.

Здесь удивляет каждая деталь, даже пол. По его плитам можно изучать всевозможные разновидности отделочного камня, существующие на планете. Оказывается, этим разнообразием мы обязаны тому же юродивому Филиппушке. Московское дворянство в нем души не чаяло. Узнав, что Филипп копает пещеры близ Лавры, благородное общество бросилось ему помогать — в том числе и эксклюзивными, как мы бы сейчас сказали, стройматериалами.

Классическая келья в форме гроба

Сегодня кельи Черниговского скита пустуют. О том, как здесь проводили дни и ночи отшельники, можно судить по их размеру. "Вот классическая келья..." — говорит отец Василий, приглашая пройти. Оказавшись внутри, слышишь продолжение фразы, от которой становится немного не по себе: "...которая имеет форму гроба".

В таком пенале, где развести локти в стороны — проблема, некоторые монахи проводили годы. Признаться, неподготовленному человеку нелегко понять, как вообще можно жить в таких условиях.

Впрочем, слово "жить" тут не совсем подходит. В условиях тотального самоограничения люди достигали другой формы существования. У них резко сокращалось время на сон, он становился неглубоким. Отшельники полностью отказывались от всякого общения, чтобы направлять всю энергию на молитву. Их еда была супераскетичной — дабы не провоцировать излишних физических нагрузок. Воду и пропитание приносил так называемый проведывающий монах.

После революции кельи были затоплены так сильно, что они просыхают до сих пор. Понятно, что следов былой росписи на стенах не сохранилось. Безбожники, как называет их отец Василий, разрушили сток воды, оттого кирпичные стены впитали воду.

Кстати, кирпич контактирует с грунтом не напрямую, а через толстую прослойку из известняка — это и теплозащита, и гидроизоляция. Таких технических премудростей тут немало, но сказать, что они были изобретены именно здесь, нельзя. Те, кто бывал в украинской столице, наверняка вспомнят и найдут сходства, например, с подземельями Киево-Печерской лавры, и будут правы — известно, что в Гефсиманский скит сходились монахи со всей Руси.

А покидали его в двадцатых годах прошлого века — на долгих восемь десятков лет. Новая власть не нашла лучшего применения уникальному архитектурному сооружению и открыла в нем склад, а затем интернат для уличной шпаны. Потом сюда пришла большая вода, и остальную историю мы уже знаем. Плиту с погребения старца Варнавы — известного и почитаемого отшельника, канонизированного в 1995 году — монахи уже в наши дни нашли на улице, расколотой на две части. Трещину можно разглядеть и сегодня — в подземной часовне. Сюда же из Гефсимании перенесли и могилу блаженного Филиппушки.

Владимир КРЮЧЕВ

Фото Алексея СЕВАСТЬЯНОВА