Культура

РУССКАЯ ОБИТЕЛЬ

18 октября 2005 2559

Не знаю за что, но мне выпало счастье попасть в Париж и провести в нем несколько незабываемых дней.

Увидеть все достопримечательности не удалось. Впрочем, "обязательную программу" осуществил. Ценой бессонных ночей и дымящейся обуви. Лувр, Версаль, соборы Нотр-Дам и Сакре-Кер, музеи французской армии и парфюмерии - все это умопомрачительно до остановки сердца. Казалось, что нет ничего сильнее из земных эмоций.

Но я был неправ.

Может, эстеты и гурманы, а также завсегдатаи парижских ресторанов "Максим", "Петрушка", "Распутин", и тем паче "новые русские", скупившие на корню альпийский курорт Куршавель, со мной не согласятся, но бесповоротно убежден: самое фантастическое место во Франции - это кладбище.

Русское кладбище в предместье Парижа Сент-Женевьев-де-Буа.

Унесенные ветром

Неизлечимые коммунисты до сих пор считают СССР раем земным. Но тот, кто познавал мир не по краткому курсу "Истории КПСС", постепенно осознал, что императорская Россия начала XX века была одной из ведущих земных держав. Наравне с Францией, США, Германией и Великобританией. И осталась бы таковой, если б не ленинский эксперимент на немецкие деньги.

Колесо революции безжалостно раздавило хрупкий покой дворянских особняков. Cудьба их обитателей печальна - кто-то сгорел в пожаре гражданской войны, кто-то развеял пепел предков и пошел на услужение к комиссарам. А кто-то покинул Родину, чтобы скитаться по чужим углам Стамбула и Парижа. Унесенные ветром осколки русской золотой эпохи стали достоянием мировой культуры.

Великий исход

Трагедия русской интеллигенции в период революции масштабно отражена во многих произведениях: А. Толстой - "Хождение по мукам", Г. Газданов - "Вечер у Клэр", Б. Пастернак - "Доктор Живаго"...

Но многие представляют бегство из России сторонников Белого движения по фильму Е. Карелова "Служили два товарища". Озверевшая толпа штурмует сходни парохода "Валенсия", а поручик Брусенцов (прекрасная роль Владимира Высоцкого!) даже пытается увезти на чужбину своего боевого коня.

На самом деле все было не так. Вот как великий русский писатель Владимир Набоков, эмигрировавший вместе с родителями в юношеском возрасте, описывает свои впечатления в романе "Подвиг":

- Медленный отвал, скрежет рулевой цепи, нутряная дрожь канадского грузового парохода, на котором он с матерью весной девятнадцатого года покинул Крым, ненастное море и косо хлещущий дождь... И берег России, отступивший в дождевую муть, так сдержанно, так просто, без единого знака, который бы намекал на сверхъестественную продолжительность разлуки, Мартын проводил почти равнодушным взглядом, и только когда все исчезло в тумане, он вдруг с жадностью вспомнил Адреиз, кипарисы, добродушный дом, жители которого отвечали на удивленные вопросы неусидчивых соседей: "Да где же нам жить, как не в Крыму?".

Так или иначе эмигрировали из России сотни тысяч русских. И для многих второй родиной стала Франция.

Без грифа "секретно"

Мне показалось необходимым подробнее коснуться темы эмиграции, так как без нее не понять, почему простое кладбище - земное место размышлений и печали - затмило для меня все красоты Парижа.

Дело в том, что информация и о нем, и о белоэмигрантах, и о русских диаспорах за рубежом во времена СССР была под запретом. Да и книги писателей-беженцев - И. Шмелева, А. Ремизова, М. Осоргина, А. Несмелова и др. - печатались только на западе.

Поэтому мои первые шаги по аллеям кладбища в Сент-Женевьев-де-Буа стали шагами за мрачный железный занавес, на "терра инкогнита" русской истории.

Подарок Судьбы

Они уехали из России, но во Франции их никто не ждал с распростертыми объятьями. Кавалергарды и юнкера, фрейлины и гимназистки были вынуждены осваивать новые профессии: швейцар, таксист, сторож, посудомойка, проститутка...

Пожилым и старикам было хуже всех. И тут вмешался случай. Подданная английской королевы Доротея Паже приобрела старый особняк на территории городка Сент-Женевьев-де-Буа. И по просьбе княгини В. К. Мещерской предоставила его в пользование престарелым русским. В нем они получили достойный приют и необходимый уход, соответствующий возрасту.

А когда старики умирали, их стали хоронить на городском кладбище. Сначала среди французских могил, а потом - чуть в стороне, левее входа, на отдельной площадке. Первые захоронения появились в 1927 году. Вокруг них и образовался мемориал, известный во Франции как "русское кладбище".

Осколки истории

Постепенно русская часть кладбища стала превосходить по размерам городскую. А по именам она стала несопоставима ни с одним пантеоном. Весь цвет погибшей царской России и русской культуры начала ХХ века похоронен в скромном предместье Парижа.

Члены семейства Романовых - князья Андрей, Владимир, Габриэль... Писатели Бунин, Шмелев, Ремизов, Мережковский, Гиппиус, Зайцев, Максимов, Тэффи... Художники Коровин, Лифарь, Добужинский... Композиторы Чесноков и Черепнин - основатель Рахманиновской консерватории в Париже... Философы Зеньковский, Карташов, Лосский...

Отдельного слова заслуживает Веньямин Валерианович Завадский - писатель Корсак, певец Белого движения. На надгробье - полное собрание его сочинений: "Плен", "Забытые у красных", "У белых", "Великий исход", "Под новыми звездами"...

Уже в брежневские времена появились могилы недавних изгнанников: кинорежиссера Андрея Тарковского, поэта Александра Галича, писателя Виктора Некрасова.

Примы русского балета Трефилова и Кшесинская не знали, что будут покоиться рядом со звездой Большого театра Рудольфом Нуриевым, сбежавшим уже из СССР. Кстати, могила последнего очень необычна и, если можно так сказать об этом грустном месте, необычайно красива. Издалека кажется, что она покрыта цветным ковром, но оказывается - это мозаичное надгробие.

Вообще, природа мемориала поражает своей красотой. Русские березы и кипарисы, клены и платаны, ели и акации - все это любовно посажено вдоль ровных аллей, создавая ощущение покоя и вечности.

За веру, царя и отечество

Помимо представителей русской истории и культуры, на кладбище много воинских захоронений. Есть братские могилы. Есть и символические знаки, например, крест с надписью у основания "Памяти офицеров и солдат российской императорской гвардии, за веру, царя и отечество павших, в гражданской войне убиенных и в миру скончавшихся".

Выделяется среди крестов из черного и белого мрамора каменная пирамида на основании из восьми граней. Это галиполийский памятник полководцам белой гвардии и их соратникам. Сами полководцы захоронены в разных местах Земли, но без них невозможно представить русскую историю. Поэтому по камню высечено "Генералу Лавру Георгиевичу Корнилову и всем корниловцам, павшим за Родину и на чужбине скончавшимся". Или "Генералу Врангелю. Чинам конницы и конной артиллерии, за честь Родины павшим".

Кстати, в связи с этим представляется справедливым, что еще один полководец, скончавшийся в Париже, не получил места в Сент-Женевьев-де-Буа. Это батька Махно. Не место здесь человеку, неоднократно менявшему убеждения. Поэтому батька похоронен на кладбище Пер-Ла-Шез.

Зато похоронен здесь Зиновий Пешков, приемный сын А. М. Горького, - брат большевика Свердлова, ярый антикоммунист, воин Иностранного Легиона, французский генерал, дипломат и друг де Голля.

А недалеко - могила русской красавицы Вики Оболенской, участницы движения Сопротивления, казненной фашистами.

Церковный храм

В 1937 году в Париже был создан специальный комитет по содержанию участка мемориала. Силами эмиграции и ее друзьями были собраны необходимые деньги. В короткий срок - за два года - по проекту известного архитектора Альберта Бенуа была построена прикладбищенская Церковь Успения Пресвятыя Богородицы, единственный в Западной Европе ансамбль в духе псковско-новгородского зодчества.

Храм расположен прямо у входа на кладбище. Белое здание под крестообразной зеленой кровлей - символом земли. Купольный барабан увенчан голубой луковицей - символом неба, - над которой сияет большой восьмиконечный православный крест.

Внутри иконостас работы иконописцев Феодорова и княгини Львовой. Много икон, среди которых полковые и семейные, завещанные церкви последними представителями семей.

Настоятель храма отец Силуян совершает Литургию каждое утро. Служба идет параллельно на русском и французском языках. Рядом с церковью - лавка, где продаются церковная утварь и книги.

На стрежне истории

Я бродил по кладбищу несколько часов вместе с другом - французским журналистом Фаизом Энни. И не мог надышаться этим русским духом. Каждый шаг был открытием. Каждая надпись даровала новые знания и чувства...

Люди, покинувшие Родину, чтобы сохранить свои убеждения. Они были преданы страной, не имевшей убеждений. Их имена пытались стереть из нашей памяти. Да и сегодня много ли мы знаем о них? Об этом мрачном и святом периоде русской истории?

Наверное, мемориал в Сент-Женевьев-де-Буа заслуживает лучшего внимания и заботы с нашей стороны. И со стороны российского государства. Не следует уподобляться иванам, не помнящим родства.

Это наши могилы. Наша память и боль. Это наша Россия. Далекая и близкая.

фото Фаиза Энни
Газета "Вперед" №116 (18.10.2005)