Главные новости
Она застряла между Пересветом и Скоропусковским — деревенька Самойлово, крепко, как девичья коса, туго переплетенная лентой извилистой реки Куньи. Речка вплелась в причудливый местный рельеф, пропустив через себя дорогу, соединившую эти два поселения. Однако по этой же дороге жизнь деревни из года в год по капле убывала, как умирает лишенный свежих притоков иссякающий родник.
А вскоре исчезла и сама дорога. Нет, она не стерлась совсем — просто лишенная за долгие годы человеческого внимания и поддержки, она каждый год с первым дождем превращается в непролазную грязь, через которую можно пройти разве что в резиновых сапогах, а рискнуть проехать — лишь на тракторе. Жители, когда-то регулярно обивавшие пороги разных администраций с просьбой помочь им, уже махнули было на все рукой, как вдруг прошел слух, что на дороге заработала техника. Появилась надежда, что бездорожью в скором времени наступит конец.
ПЫЛЬЦА ОТ ОДУВАНЧИКОВ
От пересветовской автотрассы до деревни Самойлово два километра или полчаса ходу по одному из самых живописных в нашем районе мест. Как мне однажды сказала известная поэтесса Вера Ананьевна Евдокимова, именно здесь, среди перелесков, крутых оврагов и покатых лугов, она черпает вдохновение для творчества и находит сюжеты для своих художественных этюдов. Когда вечером на поляны опускается густая голубоватая дымка тумана, с макушками покрывая деревья, деревня, закутанная в эту воздушно-капельную зыбь, напоминает картину, написанную легкими мазками Левитана.
Прогулявшись до Самойлова, я смогла прочувствовать это сполна. Мне повезло, щедрое на тепло майское солнце высушило землю, так что даже через самые непролазные в непогожий день места дороги можно было пройти без проблем. Присутствие строительной техники я почувствовала на первых же метрах дороги: по обеим ее сторонам — на пятьсот метров вдоль — были прорыты канавы для ливневого стока, предвещавшие самое начало долгожданного ремонта.
Зато дальше дорога уперлась в одуванчиковое поле, по которому я, окрашивая брючины в желтую пушистую пыльцу, шла до самой деревни. Для буднего дня тропка мне показалась довольно оживленной: оказывается, помимо
Самойлова, по ней можно пройти на Малыгинское кладбище и на родник. А вскоре нашелся и словоохотливый попутчик. Разговорившись, я выяснила: он с соседней деревни Коврово, идет за родниковой водой.
— С погодой нам нынче повезло, — обнадежил меня попутчик, — а то в прошлом году памятник жене ставил, думал, в речке машину утоплю. Тут же у нас речка Кунья протекает. Раньше в ней чистая вода была. Бывало, жена пойдет белье полоскать и корзиной две-три щучки к обеду поймает. А сейчас речка заросла, обмелела, земля опустела. Люди подались в села и города.
ПУТЬ К "ЦАРСТВУ МЕРТВЫХ"
Был бы проезд, может, и задержались бы в Самойлове люди. Пока же тропка остается натоптанной лишь благодаря расположенному неподалеку Малыгинскому кладбищу, путь к которому — боль не только деревенских жителей, но и всех окрестных поселений.
— До Самойлова есть два пути: от "химдыма", предприятия поселка Скоропусковский, и от Пересвета, — напутствовал меня уже следующий попутчик. — Оба пути упираются в деревню, однако дальше до кладбища сплошное болото, проехать невозможно. Как-то мы пробовали пробраться туда на «ниве» — не получилось. По-хорошему, машина может проехать здесь либо в засуху, либо по льду в лютый мороз. А в остальное менее погожее время хоть не умирай! Но кладбище с каждым годом разрастается, нужно делать подходы.
Самойловцы много лет пытались доказать, как дорога на деревню нужна живым. Но еще больше она нужна… мертвым: дело в том, что все пересветовцы и жители ближних сел хоронят своих близких на местном Малыгинском кладбище. На расположенном неподалеку Рогачевском погосте хоронить уже не разрешают. Кладбище, по мнению краснозаводских властей, давно исчерпало свой ресурс. Территория же Малыгинского некрополя еще позволяет это делать. Но, как вы понимаете, пробраться по грязи похоронному кортежу бывает непросто, а иногда и вовсе невозможно.
Что только ни придумывают жители, чтобы хоть мало-мальски достойно проводить родного человека в последний путь. Доставляют катафалк на тракторе, переправляют вброд на ЗИЛе. А ведь такая переправа стоит не только нервов, но и денег, которых у небогатых горожан и сельчан подчас нет.
Трудно приходится и тем, кто приходит ухаживать за могилками. В большинстве своем это пожилые люди, которым двухкилометровый марш-бросок в "царство мертвых" по непролазной грязи просто не по силам. Вот и используют они каждую погожую неделю, как мураши, стекаясь на подсохшую самойловскую тропу к роднику или кладбищу.
ПИКНИК НА ОБОЧИНЕ
— Что стушевалась, подходи, родниковой водой угощу, — окликнула меня незнакомая женщина, протягивая полный стакан. — Это тебе не то, что из-под крана, водичка нам богом дана.
Она и еще двое мужчин, как позже выяснилось, жители Пересвета, уютно расположившись на поваленном дереве, принимали солнечные ванны. В ногах честной компании лежали фляги с родниковой водой. Судя по тому, как они стушевались, когда я направила на них объектив фотокамеры, и начали прибирать закуску, "богом дана" им была не только водичка, но и жидкость покрепче. Рядом на бревне я увидела приготовленную косу.
— На могилках надо траву обкосить да тропинку поправить, чтобы людям ходить было сподручней, — предупредил мой немой вопрос мужичок. — Когда-то родители о нас заботились, теперь пришел наш черед. Здесь места старинные, березовые стволы больше обхвата. В здешних деревнях жили наши родные. Потом пришел черед Новостройки, люди подались на работу в город, и кладбище пришло в запустенье. Господь, видно, отвернулся от нас. Дело пошло на поправку. Только когда в прошлом году местный священник отец Константин решил заняться восстановлением Малыгинского храма, поставил возле руин палатки, установил крест и часовенку, отслужил службу и с приходскими ребятишками начал расчищать территорию. Глядишь, общими молитвами удастся и дорогу справить.
Попрощавшись с гостеприимной компанией, я поспешила в деревню.
В ГОСТЯХ У ВЕРЫ И АННУШКИ
— Что ни живем, по грязи ходим. В соседних деревнях Игнатьеве, Коврове, Зубачеве — везде дороги сделали, у одних нас, наверное, нет, — по-вологодски, на "о", окала моя новая знакомая Вера Ивановна Антонова.
Их с сестрой (Анной Ивановной Сидоровой) домик под ветлами, выкрашенный в цвет неба, со старинной ажурной деревянной каймой, резным мезонином и пышно цветущим под окнами кустом сирени, я углядела сразу. Калитка была просто по-деревенски распахнута настежь. Также душевно меня приняли хозяйки этого теремка, обрадовавшись нежданному гостю, возможности скоротать за беседой монотонную скуку, и охотно принялись отвечать на мои расспросы.
Оказалось, что Вера и Аннушка старожилы этой деревни. Несмотря на то, что прикипели они к земле самойловской всей душой, бездорожье заставляет их ежегодно, как перелетных птиц по осени, срываться с насиженного места в город. В деревеньку они возвращаются лишь весной, когда дорога основательно просохнет и можно по ней добраться до автобусной остановки.
— Километров мы не считаем, а пешком тут 25 минут до автобуса идти, — продолжает Вера Ивановна. — А куда денешься, магазина-то в деревне отродясь не было. Хорошо хоть, что в прошлом году на улице свет провели. Конечно, без дороги худо. Когда муж заболел, помню, пришлось его на ассенизаторской машине в больницу везти. Этой зимой хоть дорогу нам первый раз за всю жизнь трактором расчистили. А прошлые годы, когда оставляли здесь на зиму кур, до дома по пояс в сугробах приходилось добираться.
Жизнь в Самойлове всегда была непростой. Первые четыре класса сестры окончили в местной школе, куда бегали через мосток на вторую половину Самойлова в "старую деревню".
— Бывало, река мосток по весне затопит, мы перекрикиваемся с ребятишками с того берега, — добавляет Аннушка. — А в среднюю школу ходили уже в село Малыгино. Это сейчас села нет, а раньше оно было большое. Говорят, его основал помещик Малыгин, который отстроил себе в этом месте усадьбу, поставил церковь, вырыл пруд, обсадил его тополями. Пруд и деревья — все, что сохранилось до наших дней.
Довоенные годы Веры и Аннушки прошли в местном колхозе "Серп и молот". Не в пример современной молодежи, деревенские жили дружно.
— Народу в деревне было много: бывало на Казанскую такая толпа на улице, что не пройдешь, — вспоминает Вера. — А зимними вечерами снимали вечорку в домике на отшибе у деда Федора, устраивали танцы. Девчонки платили хозяину за гостеприимство по 25 рублей, парни отделывались чекушкой. Дед Федор натапливал жарко печь, играл и пел частушки под гармонь. Мы бы гуляли до самых петухов, если бы дед, журя нас, мол, "пора уже, завтра на работу", не разгонял по домам.
Потом деревенский староста Василий Жиделев дал добро, чтобы открыть в Самойлове свой клуб, но эта затея так и не вышла. В быстро разросшемся соседнем поселке Новостройка открылся Дом культуры, и молодежь стала бегать туда на танцы, потом ушла в поселок на заработки и поселилась совсем.
По словам Веры Ивановны, было время, когда люди жгли свои дома, чтобы им дали новое жилье в поселке. Не мудрено, что из ста двадцати домов на сегодняшний день в Самойлове осталось меньше сорока. Из них большая часть используется как дачи. Домик сестер, почти единственный на деревне, где пока еще теплится исконная самойловская жизнь, которая с каждым годом, как свеча перед иконой, стаивает на нет. Не так давно Вера схоронила своего мужа, следом смерть прибрала болевшего раком сына, а в прошлом году семейство Веры с Аннушкой осиротело на еще одну сестру.
— Вот так мы тут вдвоем живем, мучаемся, — подвела итог своей исповеди Вера Ивановна, — может, если бы провели сюда дорогу, ожило бы Самойлово.
P. S. Мы решили узнать, насколько серьезны планы администрации Пересвета, начавшей реконструкцию дороги. По словам заместителя главы города Дмитрия Бобылева, городские власти запланировали провести дорогу вплоть до кладбища, включая строительство моста через реку Кунью, уже в этом году. Все работы будут произведены ООО "Арсенал", которое возглавляет Фаиль Файзулин. К сожалению, средств, которые планируют привлечь из внебюджетных источников, а это не меньше 35 млн рублей, хватит лишь на грунтовку. Однако даже эта трасса позволит освободить Самойлово и Малыгинское кладбище из "транспортной блокады".
Оксана ПЕРЕВОЗНИКОВА
Популярное
опрос
Какой социальной сетью Вы чаще всего подьзуетесь?
