Главные новости
Николай Иванович отмечает свое восьмидесятилетие. Десятки лет он отдал работе в филиале ВНИПП. Его фамилией когда-то называли выпускавшиеся в Лозе приборные подшипники. Мы вместе работали и живем неподалеку друг от друга в Лозе. Сейчас видимся довольно редко, когда он прогуливается с палочкой по поселку. Потихонечку, преодолевая последствия тяжелого недуга. Но голос его по-прежнему бодрый, и глаза поблескивают по-молодому, и беседовать с ним так же интересно, как и прежде.
После детства - война...
- Николай Иванович, когда я приехал в 1961 году молодым специалистом в Загорский филиал ВНИПП, вы с главным конструктором Александром Барановым показались мне такими пожилыми, а ведь, как потом оказалось, всего на 12-13 лет старше меня...
- Наше поколение очень рано и быстро повзрослело. Были и у меня босоногое детство, юность, и вдруг - война, фронт, прошел с армией пол-Европы, многое повидал и пережил. В двадцать пять лет поступил в Бауманское. И у Баранова такая же биография, только он в автомеханическом учился.
- Что вам из детства помнится?
- Да вроде ничего особенного не было, деревенская жизнь... Помню, как у нас гостил Михаил Пришвин, он был знаком с отцом, приезжал в наши места на охоту. Только охотился больше с фотоаппаратом. Я очень любил читать книги, у отца, учителя, их было много, еще дореволюционных изданий.
- А что на войне вам врезалось в память?
- Очень многое, но лучше и не вспоминать... Тяжело и страшно было, но победили же такого сильного врага! Запомнился один трагический случай. Как-то "Катюшами" разнесли мы в пух и прах один польский городок, хотели немецкую часть накрыть. А немцы буквально за час до обстрела ушли из города, их разведка хорошо сработала. Было потом очень жалко мирных жителей, много их погибло. Но такова война...
Не цех - санаторий!
- Как вы в Лозу попали?
- Работал в Челябинске на номерном танковом заводе, уже семья была, дети маленькие, но захотелось на родину. Как-то весной 1960 года приехал к другу в Загорск, попросил его помочь перебраться сюда. Он посоветовал побывать на стройке в "Лозе", будущей Лаборатории Опытного Завода, где-то за Птицеградом. Приехал я в Птицеград, спрашиваю, как добраться до Лозы. Мне говорят, садись на любой самосвал, он довезет. Действительно, самосвалы один за другим снуют. Спрашиваю шофера, что такое "Лоза"? Он отвечает, что строят какой-то секретный завод, чуть ли не подземный. Люди заходят в лес за колючую проволоку, и ничего не видно. Строят поселок, большие дома...
Встретился я с директором Карповым, с Барановым. Интересно, кстати: когда искал Баранова, мне сказали, что он в цеху. Пришли мы с кадровиком Зенковым в какое-то чистое помещение, стоят станочки, на окнах занавески, на подоконниках цветы. "Баранов у вас?" - спрашивает Зенков. Я говорю: "Он ведь в цеху..." "А это и есть цех", - отвечают. Ничего себе! У нас на танковом цех - это грохот, дым, грязь, только следи, чтобы крюком крана по башке не получить, а тут как в санатории!
Я им подошел - кадры были очень нужны. Тогда в отделе у Баранова было всего три человека, я стал четвертым. Потом стали приезжать десятками и сотнями в год и молодые специалисты по направлениям, и опытные работники со всего Союза - многим жилье требовалось. Лет через десять в Лозе работало около двух с половиной тысяч человек.
С танкового завода меня не отпускали, пришлось уходить с боем. Я приехал с малышами - Ленке четыре года было, Сереге несколько месяцев. Год жили в финском домике, двумя семьями, потом дали квартиру в первом доме. Ради жилья готов был на рядовую работу, но назначили и. о. начальника отдела.
Таинственный микрон
- Подшипники для меня поначалу были чем-то непостижимым - такие крохотные, очень точные детальки. По сравнению с танковыми деталями... Два месяца я стажировался в Москве, в головном ВНИППе, постигал новые даже для меня, конструктора, подшипниковые премудрости. Никак не мог прочувствовать, что такое "микрон". Это ведь тысячная доля миллиметра, человеческий волос толщиной 40-60 микрон, а нужно делать детали с точностью дорожек качения для шариков по круглости в 1-2 микрона или даже в доли микрона. Иначе ракета, управляемая с помощью гироскопов, в которых стоят наши подшипники, полетит не туда, куда надо.
Мы в Лозе стали разрабатывать свои чертежи на новые подшипники по договорам с потребителями, раньше это были разработки ВНИППа. В отличие от внипповских, обозначавшихся буквой "И" (институт) с номером, наши подшипники стали обозначать буквой "Ф" (филиал) с порядковым номером. С 1971 года я стал начальником конструкторского отдела (новые подшипники, которых становилось все больше и больше, стали называть не "филиальскими", а "фокинскими". - В. Э.).
Всего в Лозе создали более трех сотен новых подшипников - и простых, и очень сложных, представляющих собой целый узел гироскопа. Были специальные подшипники, для работы в особых условиях - в космическом вакууме, при высоких и низких температурах, в агрессивных жидкостях, немагнитные, самосмазывающиеся...
Наши подшипники поставлялись более чем в сорок городов Советского Союза, сотням "почтовых ящиков".
Для чего такие подшипники
- Николай Иванович, что вам вспоминается чаще всего из конструкторской жизни?
- Постоянное напряжение из-за очень высокой ответственности при разработках в очень сжатые сроки. Нельзя было допустить ошибок, чтобы не было отказов специальной техники. В гироскопических приборах, которые управляют ракетами, самолетами, атомными подводными лодками, космическими спутниками, станциями и прочими важными объектами, стоят самые точные подшипники Лозы. И можно гордиться тем, что за всю историю филиала не было ни одного отказа особой техники по вине нашей продукции.
Помню, какой ажиотаж был после 1 мая 1960 года, когда только над Уралом удалось сбить самолет-шпион Пауэрса, пролетевший уже полстраны. Срочно стали делать сразу несколько особоточных подшипников для ракет ПВО. За их производством был самый строгий контроль на самом верху руководства Союза. Тогда все дрожали перед всесильной Военно-промышленной комиссией Совета Министров СССР. Сейчас ее, кстати, снова возродили.
Тяжело достались нам подшипники для тяжелых гироскопов атомных подводных лодок. Они должны были выдерживать очень большие нагрузки и при этом очень легко вращаться. Пришлось их делать не из стали, а из твердого сплава с обработкой алмазными пастами.
Как-то в 60-х годах приехал вдруг неожиданно к нам в Лозу главный конструктор гироскопических систем Виктор Кузнецов, друг и соратник Королева. Трудно шли некоторые подшипники для его приборов. Срочно собрали совещание всех руководителей завода и филиала. Мы начали жаловаться на объективные трудности производства, оправдываться. А Виктор Иванович посмотрел на нас так внимательно, выслушал и говорит: "А представляете себе, как трудно сделать ракету весом в сотни тонн, которая, пролетев безотказно тысячи километров, должна попасть точно в заданную цель? Скажите, что вам нужно для работы, чтобы были подшипники. Вам все дадут".
Новые времена
- Не тянет на работу, Николай Иванович?
- Я бы не прочь, но здоровье не позволяет. Вот таблеточки теперь пью постоянно, иногда в госпиталь ложусь подлечиться. Да и завод-то наш теперь совсем не тот, что был, верно?
- Пострадал он в эту "катастройку" - была почти полная разруха. Филиала института давно нет. Нас осталось тогда человек тридцать-сорок, работали год без зарплаты, зимой в нетопленых помещениях сидели года три в шубах и валенках - пытались выжить. Выстояли. Теперь начали понемногу подниматься. Пришло новое руководство, стараются возродить былую славу предприятия. Но опять все держится на нас, прежних специалистах, по 45 лет жизни отдавших Лозе. Молодежь идет пока с неохотой. А вот вас здесь помнят и любят до сих пор как самого доброго и внимательного начальника, душевного и интеллигентного человекаn
Беседовал Владимир ЭЛЬЧИЕВ
ВИЗИТНАЯ КАРТОЧКА
Николай Фокин родился 17 сентября 1926 года в Переславском районе Ярославской области. В 1943-м после девятого класса был призван в армию. Полгода в учебке - и на фронт, в топографическую разведку, в части гвардейских минометов - знаменитых "Катюш". Воевал, служил в Восточной Европе, демобилизовался в 1950-м. Закончил вечернюю школу, потом МВТУ им. Баумана. С 1957 по 1960 год - инженер, старший инженер, руководитель группы конструкторов на танковом заводе в Челябинске. С осени 1960 года связал свою жизнь с Лозой. Внес большой вклад в развитие отечественного приборного подшипникостроения. Награжден орденами Отечественной войны, Трудового Красного знамени, "Знак Почета", многими медалями. Сейчас на пенсии. Женат, вырастил дочь Елену и сына Сергея.
Популярное
опрос
Какой социальной сетью Вы чаще всего подьзуетесь?
