Мнение

Юрий ТАРАНОВ: "Аварии на Фукусиме можно было избежать"

27 апреля 2011 4605

Четверть века назад, 26 апреля 1986 года, на Чернобыльской атомной электростанции произошла крупнейшая за всю историю человечества техногенная катастрофа. Она нанесла огромный ущерб экономике, окружающей среде и людям. Более 7 миллионов человек на территории в 155 000 квадратных километров оказались в радиоактивной зоне. По данным экспертов, выброс радиоактивности в 100 раз превысил аналогичный показатель после взрыва двух атомных бомб, сброшенных на Хиросиму и Нагасаки. В работах по ликвидации последствий аварии участвовали и жители нашего района.

Один из них — Юрий Иванович Таранов — сегодня возглавляет Сергиево-Посадскую организацию "Союз инвалидов Чернобыля".

— Юрий Иванович, вы были свидетелем самого взрыва?

— Нет, но наша войсковая часть находилась поблизости, в 60 километрах от ЧАЭС в районе города Чернигова. Взрыв произошел в ночь с 25 на 26 апреля 1986 года. Радиацию понесло в сторону Припяти и "Рыжего леса". Мало кто знает, но эвакуацию людей начали не сразу, а только после майских праздников. Людей увозили в различные точки Советского Союза. Только в нашем районе находится порядка двухсот переселенцев.

— Одну из ваших наград — медаль "За заслуги перед Отечеством" II степени вы получили за участие в ликвидации чернобыльской аварии.

— Да. В Чернобыль меня вызвали в 1987 году. В воинскую часть пришла телефонограмма: "…подполковника Таранова Юрия Ивановича направить в район аварии на ЧАЭС". Я должен был сменить офицера, который уже получил там предельно допустимую дозу радиации. По директивным нормам того года, максимальная норма равнялась 10 рентгенам, потом от работ человека отстраняли. Ее легко можно было набрать за два месяца службы. Но люди, которые работали на утилизации ядерных отходов, набирали допустимый предел излучения гораздо быстрее: за два месяца, которые я там пробыл, состав моего полка менялся трижды.

— Что входило в ваши обязанности на ЧАЭС?

— Я командовал отдельным автомобильным батальоном, который занимался вывозом радиоактивных отходов со станции и подвозил к месту аварии различные материалы. Моим бойцам приходилось бывать во всех трех зонах опасности, на которые была поделена тридцатикилометровая зараженная территория. Парк машин, вывозящих с объекта радиацию, располагался в 3-4 километрах от станции, где доза облучения была очень сильная. Транспорт из зоны заражения не выпускали, потому что даже после обработки спецсредствами полностью обеззаразить технику не удавалось. Эти машины потом приходилось списывать и закапывать в могильники.

— Вы работали в костюмах химзащиты?

— Какое там, в обычной хлопчатобумажной одежде! Солдатам пытались выдавать ватно-марлевые повязки, но, как правило, ими практически никто не пользовался. Других средств защиты не было.

— Приходилось бывать на самой станции?

— Мне лично нет, но в нашем "Союзе инвалидов Чернобыля" есть ребята, которые непосредственно работали на ядерных реакторах. Они получили очень сильную дозу облучения, которая впоследствии сказалась не только на их здоровье, но и на здоровье их детей. А 28 пожарных — те, кто первым принял удар на себя, — погибли, их облучение составило более 1000 рентген.

Мне тоже присвоили инвалидность, но я попал в Чернобыль в зрелом возрасте, когда мне было уже 45 лет и у меня были дети. Очень жаль молоденьких солдатиков, которых там было множество. Радиоактивное облучение ни для кого не проходит бесследно. Оно может сказаться спустя годы. Бывает больно и обидно, когда врачи этого не признают. В Краснозаводске у одного из членов нашего общества был обнаружен рак. А сейчас медики не хотят признавать, что это заболевание — следствие того, что он выполнял служебные обязанности на территории ЧАЭС, хотя и есть соответствующая справка из военкомата.

— Сколько в нашем районе проживает ликвидаторов чернобыльской аварии?

— Двести ликвидаторов аварии ЧАЭС, 204 переселенца, 546 ветеранов подразделения особого риска. Из них 15 человек признаны инвалидами чернобыльской катастрофы. Могу перечислить их всех поименно — это Петр Бойко, Евгений Гребенников, Эдуард Ковалев, Юрий Коряковцев, Анатолий Кравцов, Владимир Кравцов, Геннадий Логвинов, Юрий Малолетнов, Олег Морозов, Владимир Рогозов, Вячеслав Савкин, Петр Симурзин, Юрий Сухарников, Александр Грузилов и я.

— Какие проблемы пытается решить ваша организация?

— Первое и основное — обеспечение инвалидов-чернобыльцев лекарственными препаратами. Зачастую лекарств в аптеках просто не найти. За нужным препаратом приходится ехать чуть ли не в соседнюю область. Мы хотим добиться того, чтобы больной смог получать лекарства в аптеке при поликлинике, к которой он прикреплен. Второе наше требование — чернобыльцы и их дети первого поколения должны проходить ежегодное бесплатное обследование, причем желательно, чтобы это делалось централизованно, без лишнего выстаивания в очередях.

— Вы анализировали ядерную аварию на Фукусиме, она тяжелее Чернобыля?

— Нет. Это сейчас по различным соображениям японцы ее подняли до чернобыльского статуса. Аварии на Фукусиме можно было избежать, если бы станцию изначально не расположили в сейсмически опасной зоне. И предел прочности АЭС нужно было делать намного больше, чем они спланировали. Точно так же и авария в Чернобыле: если бы соблюли строительные нормы, трагедии не произошло.

— Если бы вы знали всю меру опасности чернобыльской катастрофы, вы бы отказались стать ликвидатором?

— Мы не могли поступить иначе: сразу последовали бы репрессивные меры, вплоть до увольнения. И потом, я давал присягу не для того, чтобы ее нарушать. Мы честно отслужили своей Родине и хотим, чтобы теперь государство позаботилось о своих солдатах.

Оксана ПЕРЕВОЗНИКОВА