Выставки

«Владимир Смирнов. Сад Поэта»

10 февраля 2023 2915

С 11 февраля по 12 марта в Поленовской даче абрамцевского музея

В рамках Соглашения о партнерском сотрудничестве между Музеем-заповедником «Абрамцево» и Муниципальной художественной галереей г. Костромы в Поленовской даче абрамцевского музея с 11 февраля по 12 марта состоится выставка «Владимир Смирнов. Сад Поэта». Выставка приурочена к 75-летию со дня рождения скульптора.

Выставочная деятельность абрамцевского музея не ограничивается воплощением идей, связанных с многолетним изучением собственной коллекции. Интерес и значительные усилия его сотрудников часто бывают направлены на реализацию проектов, иллюстрирующих страницы истории изобразительного искусства ХХ века и дополняющих пробелы музейной экспозиции. Выставка «Сад Поэта» знакомит с творчеством «костромского Джакометти», воплощавшего в пластических композициях свои чувства.

Владимир Васильевич Смирнов (1948–2003) родился и всю жизнь прожил в Костроме. Работал в скульптуре, графике, писал стихи. В 1968 году окончил Ярославское художественное училище. В 2012-м в Художественной галерее открылся зал В. Смирнова «Сад Поэта». В 2015 году наследие В.В. Смирнова постановлением администрации Костромской области отнесено к объектам культурного достояния Костромской области.

Выставки из наследия скульптора прошли в Ярославском художественном музее (2009), Тверском городском музейно-выставочном центре (2010), Художественной галерее Данилова (2011), Государственном литературно-мемориальном музее-заповеднике Н.А. Некрасова «Карабиха» (2013), галерее «Красный Мост», Вологда (2014).

На выставке в Музее-заповеднике «Абрамцево» скульптурные портреты 1970−1990-х годов (бронзовые отливки и гипсовые модели) и графические изображения, существующие «на полпути между бытием и ничто», соберутся в «Сад Поэта».

Причудлив мир Владимира Смирнова, взыскующ. По драматическому напряжению, по тонкости и остроте образных трактовок можно судить о степени отдачи художника творчеству. Вот строки из его дневников: «Хотелось бы, что все, что суждено мне сделать, могло бы назваться понятием Сад Поэта. Мое понимание Мира, мое его освоение и познание. Мои предложения пластических высказываний. Реально — это пространство, где будут стоять, находиться мои скульптуры. Там может быть все разно, и одним, наверное, будет мир моих желаний, мыслей — это будет мое освоение Мира, это будет овеществление именно работы души. И что бы ни случилось, и что бы ни стояло преградой этой мечте, светло пусть будет все во мне и дай мне Бог силы и любви. 17/II – 92».

«Необыкновенное чувство от пространства большой реки, от белого снега на ней, и, придя в храм свой, мастерскую, это чувство очень похоже на счастье. 15/I – 96».

«Чистота помыслов. Это и чистота линий, это вес, это духовность. Отражение самого себя, своей веры, даже неосознанности — и это категория искусства. Даже удача, даже только накопление, эскиз, просто идея — это разговоры с тайной мира, это контакт, это таинство, это Божий промысел, это работа души. И, если ей в радость, если ей это необходимо, не надо мешать ей в этом труде, не надо отвлекать себя ни на что другое, ибо это главное мое дело на Земле, это мое откровение. 6/III−91». 

«Я никогда не говорил о любви много. Просто любовь — мое отношение к миру». 

Необычны по образной концепции портреты жены скульптора Нины, один из них — «Пластика» (1988). Портрет метафорический, и каждый кусок пластической ткани вызывает почти физическое ощущение напряжения. Экспрессивная лепка, жесткий ритм, резкие огрубленные черты, деформация, — средства выразительности, способные передать безмолвное страстное напряжение.

Смирнов часто работал пластилином по гипсу, пытаясь выразить чувство, сдержанное чувство. Добивался легкой вибрации формы, по-своему понимаемой классичности. Искал «разговора объемов», стремился к завершенности формы, уходил от красивости, ценил естественность и простоту: «Мне не нужно никакой выразительности, кроме чувства веса и пространства! 15/I – 88». 

В «Саде Поэта» живет пронизанный печалью образ «Человек в колпаке». В нем угадывается автопортрет самого автора, для многих долгие годы носившего маску шута-неудачника, скрывавшую тонкую душу ребенка и мудреца одновременно. Ставший символом выставки хрупкий, отточенный профиль «Пьеро в колпаке» тоже имеет несомненное сходство с автором. Парными образам в колпаках являются образы в кокошниках: склоненная женская голова из цикла «На Руси» — выразительный и предельно точно найденный символ страдающей Руси. 

Острые выразительные скульптуры царят в пространстве «Сада Поэта» в союзе с рисунками. В них Смирнов продолжает свой взыскующий монолог: контуры и обтекающие штрихи ткут изображение, сохраняя динамику «живого зрения». «Прибавил напряжения. Есть звучание диссонансов, есть срезы, борозды, боль. И эту нить буду держать. Еще что-то расскажу о судьбе…» 

Сравнение пластики Смирнова с Джакометти строится не на формальных признаках: он не упразднял объема, не деформировал фигуры до тонкости лезвий, не вводил сквозных конструкций как протест против традиционного пластического языка с его подчеркнутой осязаемостью и весомостью. Возможно, фанатическая поглощенность творчеством, а также отчаяние человека, стремящегося к недостижимому в искусстве — отобразить подлинную жизнь души, роднит Владимира Смирнова с Альберто Джакометти. 

«Идея срезов, планов, масс захватила меня, и в этом видится ряд работ. Это как новая эмоция желает себя проявить и ищет выхода, чтобы высказаться. Этот метод требует несокрушимой веры и утверждения, ибо он на грани ничего. Это просто пластика и ощущение независимости. Это требует огромного чувства… 22/IV – 89» (из дневников Владимира Смирнова).