Главные новости
Генерал-майор А. В. Лукин уже 23 года как вышел в отставку и живет с тех пор в п. Ферма. За эти годы он написал немало различных статей и воспоминаний о Великой Отечественной войне, публикуясь как в местной, так и в центральной прессе. Ведь именно война стала для 17-летнего юноши тем оселком, что заточила на военный лад всю его дальнейшую жизнь.
Стройотряды "вгрызались" в Смоленщину
Отец Артемия был гидростроителем и потому, наверное, часто менял места жительства своей семьи. Он строил Беломорско-Балтийский канал, затем почти родным стал подмосковный Дмитров, где располагалось управление "МоскваВолгострой". Именно здесь и встретил войну закончивший 9 классов Артемий. Отдыхать было некогда — сводки с фронта были хуже некуда, отступление от западных границ наших войск шло стремительно. И потому уже 10 июля А. Лукин в составе стройотряда из Дмитрова выехал в Ярцевский район Смоленщины для возведения противотанковых рвов на левом берегу Днепра.
Задумка командования, отвечающего за оборону, была такой, чтобы вражеский танк мог полностью уместиться на дне этого самого рва. И потому, несмотря на постоянные налеты одиночных охотников люфтваффе за легкой добычей, школьники показывали чудеса "землеройности", перевыполняя установленные дневные нормы. От фашистской авиации спасали узкие г-образные щели, где и пряталась молодежь. Постепенно фронт отходил на восток, и вместе с ним отходили стройотрядовцы. После того как выяснилось, что немецкие танкисты почему-то упорно объезжали огромные рвы стороной (или делали саперные переходы через них), то школьникам их руководители (а инженерно-технический состав был в основном из "Метростроя") стали давать более практичные задания — рыть стрелковые окопы на будущей линии обороны и пулеметные "гнезда"-дзоты.
Настроение у старшеклассников, воспитанных на будущих победах Красной Армии, было в те дни неважное. Мимо них все время с запада на восток шел нескончаемый поток беженцев, которые везли на лошадях свой нехитрый скарб. К телегам был привязан одуревший от дальней дороги скот. Проходили и остатки разбитых частей, что совсем не укладывалось в молодые горячие головы.
К 1 сентября школьников с оборонительных работ отпустили учиться. Но в Дмитрове сразу же ребят перенаправили в колхоз — убирать картошку, помогать селянам вместо ушедших на фронт мужчин. Управление "МоскваВолгострой" к тому времени было передано в подчинение "Оборонстрою", и Лукин-старший вместе со своими проектировщиками и рабочими был отправлен в Горький. Здесь также начали возводиться оборонительные рубежи (а это значит, что твердой уверенности у высшего командования Красной Армии, что дальше Москвы отступать войска уже не будут, не было).
Санитарки и истребители танков
А вскоре в эвакуацию в Кировскую область отправились оставшиеся в Дмитрове мама с Артемием и сестренкой (немцы уже подходили к Перемиловским высотам, что в пяти километрах от города). Остановились в деревеньке Соколы близ небольшого вятского города Яранска. И здесь уже Лукин-младший пошел учиться в 10 класс, где два дня из шести в неделю были посвящены военной подготовке. Девушек готовили быть санитарками, а ребят — по напряженной программе истребителей танков. Учились изготовлять бутылки с зажигательной смесью (так называемый "коктейль Молотова"), метать противотанковые гранаты в наиболее уязвимые места немецких танков, метко стрелять из винтовок. На вторых курсах парни изучали станковый пулемет "Максим" (расчет — три человека, за каждым закреплена переноска одной из частей: щиток, станок, ствол).
После скромного выпускного бала 1942 года (А. Лукин закончил среднюю школу с похвальной грамотой) всех, кому еще не исполнилось 18 лет, отправили помогать колхозам (как раз началась горячая сенокосная пора, за ней поспела уборка зерновых).
В сентябре Артемия призвали в армию — из Яранского райвоенкомата он был направлен прямо в Московскую школу радиоспециалистов, которая размещалась в школьных зданиях Тайнинской и Перловской (ныне это уже город Мытищи). "Когда я еду по Ярославскому шоссе, всегда стараюсь найти взглядом это до сих пор уцелевшее здание", — задумчиво говорит ветеран.
Взвод "снайперов эфира"
Мне самому когда-то пришлось осваивать азбуку Морзе и работу на "ключе" (до сих пор помнятся кое-какие "напевы", которые ускоряют передачу: "Па-па ма-му тык!", "Коман-дир пол-ка" и т.д.) — учил нас этому мудреному делу бывший личный радист командующего советской группировкой войск, введенных в 1968 году в Чехословакию. Поэтому с таким интересом слушал я рассказ Артемия Владимировича, как проходило обучение в военную годину. В этом деле нужна не только усидчивость, но и в определенной мере музыкальный слух (чтобы из "скорострельной" дроби морзянки извлечь все точки и тире). У курсанта Лукина это дело пошло хорошо, и вскоре он попал в особый взвод "снайперов эфира" (за четыре месяца учебы достиг квалификации радиста второго класса, передавая и принимая по 75 знаков в минуту).
И в феврале 1943 года Лукин уже был на фронте (причем как один из лучших курсантов радиошколы попал сразу радистом на личную радиостанцию командарма 60-й армии генерала Ивана Черняховского). Как вспоминает Артемий Владимирович, в трофейной машине "Хорхь" было размещено сразу две радиостанции: одна очень мощная, для связи "вверх" — с командующим фронта или начальником Генштаба; вторая — менее сильная, для соединения с командирами дивизий и своим штабом. Экипаж состоял из начальника радиостанции, двух радистов и шофера. Задача была одна — сопровождать командующего во всех его поездках в войска (в небольшой колонне был еще бронетранспортер с охраной и еще одна "легковушка" с ординарцами и поварами) и всегда обеспечивать бесперебойную "линию". Начинали с обороны Воронежа, затем была битва на Курской дуге (штаб 60-й армии тогда стоял в городе Льгове).
В июне 1943 года по личной инициативе генерала И. Черняховского была образована разведка штаба армии, которая должна была обеспечивать командарма надежной информацией, как говорится, из первых рук. В нее были собраны лучшие кадры из дивизионных и полковых разведок, прошедшие, как говорится, огонь и воду! Структурно она представляла две группы по 12-14 разведчиков в каждой (но не 13!) и двух радистов.
Начальник разведотдела 60-й армии полковник Козырев вел отбор каждого члена группы лично! И потому, когда 18-летнего радиста Лукина вызвали для беседы с ним, Артемий понял — дело серьезное. Надо было выходить для сбора оперативной информации в глубокий тыл противника, по ходу разведрейда передавая все самое ценное в штаб. Полковник, взглянув на слегка оробевшего от близости высокого начальства молодого солдата, дал краткое время для раздумья. Но Лукин отреагировал почти мгновенно: "Я согласен, товарищ полковник!"
Первый рейд в тыл врага
Началась подготовка к первому рейду в немецкий тыл. Радистам выдали точно такие же, как и у разведчиков, камуфляжные маскировочные костюмы. Рацию РБМ (которая могла работать и через микрофон, и в телеграфном режиме) также обшили защитным чехлом (она весила около 12 килограммов, столько же "тянул" запасной комплект батарей, который водружался на "горб" второго радиста).
— У разведчиков были автоматы ППШ, гранаты, ножи, — вспоминает А. Лукин. — За плечами у каждого мешок с харчами (тушенка, сухари, сахар). Нам же выдали пистолеты ТТ и по две гранаты РГ-42 (меня назначили старшим радистом).
...В конце июля 1943 года, на самом переднем фасе Курской дуги, стояло затишье; а на флангах шли ожесточенные бои. И нужно было "заглянуть" в дальние тылы противника — за 60-80 километров от существующей линии фронта. Разведгруппу еще днем привезли на передний край нашей обороны, которая располагалась в живописной лесистой местности (это был Льговский район Курской области). На другой берег реки Сейм армейских разведчиков должны были переправить полковые умельцы. Они долго наблюдали за противником — все было спокойно. Когда стемнело (июльские ночи, увы, коротки!), разведгруппа погрузилась в надувные лодки и бесшумно проскользнула через 20-метровую речную гладь.
"Немец" провел вечернюю поверку, пройдясь пулеметными очередями с разрывными пулями по нашим позициям. Разведчики шли след в след по пойме в высоких и густых кустах. В небо взлетали сигнальные ракеты "фрицев". Затем группа перешла на четвереньки. Последние метры перед развернутой спиралью Бруно (свернутая в метровое кольцо колючая проволока) уже ползли по-пластунски. Тут и там на "колючке" висели пустые консервные банки с вложенным внутрь камешком — чтобы в случае попытки преодоления препятствия она загремела. Тут же были всюду установлены растяжки от шпринг-мин (в случае обрыва ведущей к ней проволочки мина взлетала на несколько метров вверх и разрывалась на множество осколков!).
Полковые разведчики, знавшие все окрестности как свои пять пальцев, разминировали проход и ловко сделали лаз в спирали Бруно. И вскоре в него друг за другом стали нырять разведчики. Лукин с рацией полз примерно в середине — и вдруг он с ужасом почувствовал, что чехол его рации зацепился за колючку, которая тут же отозвалась тревожным трезвоном. Немцы в недалеких уже позициях сразу всполошились и пустили вверх осветительные ракеты. 18 человек замерли с одной мыслью: "Неужели все сейчас провалится?!" Дав несколько очередей в сторону загремевшей банки, наблюдатели противника решили, что снова какая-то живность нашумела случайно, не ведая, что на земле идет война.
— Помню, меня с крепкими русскими матюгами в душе отцепили от проклятой колючки, — светлеет лицом генерал, — и мы спустя минуту уже поднимались вверх по склону. Полковые разведчики вывели точно на пустые ночью ходы сообщения (немцы на ночевку отправлялись в оборудованные блиндажи, возле которых находились и их наблюдатели). До сих пор вспоминается мне тот прыжок с тяжелой рацией через окопчик — очень не хотел подвести боевых товарищей... Вскоре наши проводники попрощались с нами и повернули обратно — им засветло надо было вернуться той же дорожкой в родное расположение. А мы пошли на запад!
Спустя несколько минут армейская разведгруппа услышала внизу у реки большой "шухер" — взрывы гранат, автоматные очереди! Это полковые коллеги создали иллюзию якобы неудачной попытки прорыва, в завершение уничтожив лаз в спирали Бруно.
"Дневка" под боком у фрицев
Вскоре над курской землей встало июльское солнышко — безмятежное и мирное. Командир армейской разведгруппы лейтенант Захаревский словно обладал звериным чутьем. И вместо видневшегося в сотне метров лесочка дал команду осторожно углубиться в рожь и залечь на "дневку". И вскоре оказалось, что он был сто раз прав! В симпатичной рощице "расквартировалась" минометная батарея фрицев. Были четко слышны команды подъема, затем немцы аппетитно позавтракали (запахи разносились далеко окрест). После чего пунктуальные вояки, взглянув на часы, гаркнули "Фойер" и открыли минометный огонь по нашим окопам. После чего наступила вновь томительная тишина, нарушаемая только звоном цикад.
Неожиданно все 14 человек, словно подброшенные невидимой пружиной, повернули головы в сторону приближающегося во ржи шелеста. Местных жителей в прифронтовой полосе не было (фашисты их насильно выселяли в глубь территории). Значит, это один из немецких минометчиков решил зачем-то углубиться в ржаное поле. Лейтенант кивком показал на свой пистолет и нож, дав понять — "гостя" он берет на себя. Все мгновенно поняли, что будет после этого — группу обнаружат и начнут преследование по всей военной науке.
Но мечтательный фриц, повертев возле уха сорванным васильком, вдруг остановился, не дойдя до рассредоточенных во ржи разведчиков всего метров 30. А затем также медленно побрел обратно. Спас и себя, и всю разведгруппу! Уф-ф! — едва заметно выдохнули все...
Но тут же снова возник "напряг" — казалось, прямо над группой, замаскировавшейся во ржи, неспешно пролетела "рама" — немецкий воздушный разведчик, который "рыскал" вдоль линии фронта в поисках свежей информации. Но и пилот не заметил вжавшихся в сухую землю бойцов. К обеду жара раскалила все в округе, но фляжки уже были пустые, отчего пить хотелось еще сильнее! И потому вечерние сумерки стали лучшей наградой за все тревоги минувших суток. Но думать о передышке было некогда — разведгруппа вновь взяла курс на запад...
Аэродромы, гарнизоны, склады боеприпасов...
У лейтенанта Захаревского был перечень районов, которые интересовали штаб армии и генерала Черняховского. Это были аэродромы, гарнизоны, склады боеприпасов, линии связи, дороги и другие коммуникации. Поэтому почти каждую ночь разведчики передвигались к интересующему их объекту, а днем "оседали" где-то поблизости и вели сбор данных. Сюда входило не только скрытое наблюдение, но и по возможности опрос местных жителей (что зачастую грозило провалом всей группы). Вечером Лукин вместе с командиром кодировали очередное донесение в штаб 60-й армии, и затем Артемий за 4-5 минут передавал ключом зашифрованные данные.
— 18 августа 1943 года, в ходе этого разведывательного рейда, я встретил свои 19 лет, — рассказывает генерал А. Лукин. — Но было такое напряжение, что об этом я вспомнил уже гораздо позже, когда мы вернулись в родное расположение. Рация уже не "доставала" до наших — и далеко отошли (километров 80) от линии фронта, и подсели аккумуляторы. Плюс ко всему вещмешки с пропитанием совсем "отощали", приходилось подкармливаться лесной лещиной и зернами из колосьев. И начальство, посчитав задачу разведгруппы выполненной, разрешило возвращаться обратно.
Однажды впереди открылась небольшая, дворов на 10-12, деревушечка. Понаблюдали в бинокль — нет, вроде немцев там нет! На улочке царила вполне мирная сельская жизнь: бабы и старушки сидят на завалинках, ребятишки бегают, курочки квохчут. А есть, нет, даже точнее будет — жрать хочется до невозможности всем 14 здоровым мужикам — вот уже более двух недель "делаем моцион" на свежем воздухе! Лейтенант решительно махнул рукой — и секунду спустя из лесной рощицы на холме мгновенно "нарисовалась" живописная группа в камуфляже и без всяких знаков различия. Через полминуты на улице не осталось ни единой души (даже глупые куры попрятались)!
У крайней избы выглянула из окна бабка — мол, что ей терять! Разведчики сказали, что они красноармейцы. Не верит, все-таки до фронта еще добрых полсотни километров. Потом подошла тихонько, пощупала осторожно запаренный камуфляж разведчиков и говорит: "Пожалуй, и точно, наши — у немцев такой ткани нет!" Селянки вынесли хлеб, сало, остатки каши собрали — больше ничего в запасах не было. На прощание бойцы сказали, что скоро вернутся обратно — вместе со всеми войсками...
И вот спустя несколько дней разведчики подошли примерно к тому же месту перехода через линию фронта (ориентировались по карте). Но часовой-фриц нес службу добросовестно — окликнул внезапно возникшие фигуры. Москвич Саша Хомяков, не раздумывая, бросил противотанковую гранату (она ударного действия, взрывается мгновенно). И разведгруппа что есть мочи припустила обратно в немецкий тыл. Темнота и поднявшаяся перестрелка помогли отойти в правильном направлении — командир выбрал на этот раз пересохшее болото. Правда, рация у Лукина оказалась простреленной (пришлось ее после отдавать в ремонт)...
— Светает, у нас настроение гадкое, — вспоминает Артемий Владимирович. — И примерно в полдень наш лейтенант пошел осмотреть через бинокль окрестности. Посмотрел на пригорочек, где дорога проходила, — идет много войск на запад. Не поверил свои глазам, позвал нас: "Да это же наши!" Как потом выяснилось, этим самым утром на этом участке Курской дуги наши войска перешли в наступление (пригодилась ценная информация, полученная от армейской разведгруппы).
...Когда разведчики вернулись в родную часть, Лукина даже не узнали девушки-радистки, с которыми он был на связи все эти дни. Весь похудел, почернел от солнца и въевшейся грязи и пота (хорошо, что еще борода не росла!).
Почти год служил в разведке А. Лукин, совершил 13 рейдов в глубокий тыл противника, где приходилось и встречаться с партизанами, и были огневые стычки с немцами. А затем лучшие из лучших молодых сержантов были направлены на курсы младших лейтенантов, в числе которых был и Лукин. После их окончания он был назначен начальником автомобильной радиостанции, с которой прошел путь по Польше и вышел в Чехословакию. Победу Лукин встретил в городке Новый Биджов, в 50 километрах от Праги. Но еще до 16 мая в округе шли ожесточенные боевые схватки (это оставшиеся в тылу советских войск фашистские части пытались пробиться к наступающим войскам союзников, надеясь на более милостивое отношение к побежденным).
За службу в разведке А. Лукин получил медаль "За отвагу", орден Красного Знамени (в тылу за Днепром засекли крупные немецкие резервы и вовремя известили об этом высшее командование. "Эту шифровку передали лично генералу Черняховскому, у которого в штабе в это время находился представитель Ставки Верховного Главнокомандующего Жуков, — улыбается Артемий Владимирович. — Подняли авиацию — да, все сходится! Ну, и влупили хорошенько по этим свежим силам!").
Были еще ордена Красной Звезды, Отечественной войны II степени, Славы III степени.
А затем была мирная жизнь, которая у него также связана с армией.
Военное училище в Грозном
В сентябре 1945 года Артемия Лукина направили на годичные курсы в Грозненское военное училище. В городе царила спокойная деловая обстановка, работали театры, прибывали переселенцы из разоренных российских городов и деревень (чеченцы были выселены в 1944 году И. Сталиным в Казахстан). После службы на Западной Украине, в городе Станислав (ныне Львов), в 1948 году А. Лукин поступил в военно-инженерную академию связи имени Буденного, которую закончил с отличием. Затем служил в системе ПВО Москвы, откуда его в 1954 году перевели в только что созданные "ядерные" войска (так называемое 12-е Главное управление Минобороны СССР). Здесь были собраны лучшие из лучших, которые и ковали ядерный щит страны. В Сарове (город Арзамас-16) приходилось воочию видеть самые мощные бомбы современности — ведь работать довелось в Центре ядерных вооружений! Не раз приходилось видеть академика Курчатова, которого даже по закрытому городку возили под усиленной охраной.
Потом служба в Можайске. Последние 18 лет — под Великим Новгородом, где прошел путь от главного инженера до генерал-майора, командира крупного соединения. И с 1986 года Артемий Владимирович вместе с верной подругой жизни Викторией Федоровной живет в поселке Ферма. Но послевоенная часть жизни генерала Лукина — это тема для отдельной большой публикации, и в ней еще больше всяческих тем и ответвлений.
Вот такая она, жизнь от мира до войны, от рядового до генерала!
Александр ШОРНИКОВ
опрос
Какой социальной сетью Вы чаще всего подьзуетесь?
