Главные новости
На выставке известного сергиевопосадского фотокорреспондента Алексея Севастьянова "Победившие войну", которая открылась в канун Дня Победы, есть один снимок. На нем изображен священник в храмовом интерьере, однако надпись гласит: "Капитан Петр Бахтин". Кто-то посчитал, что подпись перепутана, а кому-то понятно, что, скорее всего, воевавший человек изменил свою мирскую судьбу.
Так оно и есть. А уж если говорить о переменчивости судьбы, то Петра Сергеевича Бахтина она неоднократно испытывала смертью, тюрьмой, дарила надежду и отнимала ее.
Несколько лет назад протоиерея Петра не стало. Однако его жизнь продолжается в тех, кого он младенцем опускал в крестильную купель, кого исповедовал, кого защищал в кровопролитной войне. И высокий стиль здесь абсолютно уместен: на алтарь Победы Петр Бахтин положил свою юность, здоровье, страдание близких, ушедших товарищей и неизбывные материнские слезы. Прошел тяжелую войну, вернулся домой, начал строить мирную жизнь, но был приговор к расстрелу с конфискацией имущества и воинских наград.
ОДНАКО ВСЕ ПО ПОРЯДКУ
...Почти двадцать три года назад, когда у меня родился сын, муж сестры Николай сразу сказал: "Будем крестить парня только у Петра Сергеевича". Почему только у него, спросила я, и кто он, этот Петр Сергеевич? Это настоящий священник, настоящий мужик, ответил наш родственник.
Подошло время, назначили день и час крещения ребенка.
Отец Петр жил в частном доме на Северном поселке, на правой его стороне от Москвы. Когда мы подъехали, из дома вышел статный священник с окладистой бородой, строгим лицом и размашистыми движениями. Он поздоровался, сел в свою машину, махнул оттуда рукой и поехал вперед. На первом же посту ГАИ милиционер взметнул вверх жезл, потом мгновенно опустил, и тут же полосатая палка приняла горизонтальное положение, указывая беспрепятственный проезд. Отец Петр приветственно поднял руку, и мы помчались за ним дальше. Николай засмеялся: "Вот как надо рулить гаишниками!"
В селе Большое Семеновское Петр Сергеевич сначала провел нас по храму, совершил своего рода экскурсию. Незадолго до этого церковь обокрали, унесли четырнадцать намоленных икон, и было видно, что настоятель храма расстроен.
Он все сделал сам: надел облачение, согрел воду, налил ее в большую купель, улыбнулся двум Женькам (мы ездили с друзьями и их малышом) и провел полный обряд. Наши мальчишки, видимо, почувствовали его положительную энергетику и почти не плакали.
На обратном пути он попросил меня вместе с сыном сесть в его машину. И теперь не знаю — почему, но разговаривать он начал так, как будто мы были знакомы и раньше.
Надо отметить, что это был конец восьмидесятых годов, когда церковь еще не имела нынешнего статуса, многие из нас были от нее отдалены, поэтому дорожная беседа с отцом Петром произвела сильное впечатление. Он продолжил напутствия, которые давал нам в храме. Говорил об истинных ценностях жизни, о том, как важно воспитывать сына в православных традициях, прививать ра-
зумное, доброе, постараться сделать его сильным человеком, умеющим противостоять вредным привычкам, искушениям.
Простота его речи, искренность, отсутствие разделяющей назидательности располагали, у нас даже начал складываться диалог. Незадолго до въезда в Сергиев Посад Петр Сергеевич достал фотографию, протянул ее мне и сказал: "Если бы родители не воспитывали во мне того, о чем я вам говорил, вряд ли бы я выжил".
Со снимка смотрел человек в военной форме в звании капитана с боевыми наградами на груди. Это был Петр Сергеевич. Заметив мое изумление, сказал: "Не надо удивляться, после войны немало воевавших стали священниками".
А еще батюшка дал мне книгу, говоря простым языком, подарил ликбез по православию.
Спустя годы Николай сказал однажды: "Петра Сергеевича больше нет". Наша печаль по этому незаурядному человеку была такой же искренней, с какой когда-то он говорил о вере и духовности.
Уже после кончины Петра Сергеевича Бахтина я узнала о тяжелых испытаниях, выпавших на его долю.
***
Мы оказались земляками. Петр Бахтин родился в 1918 году на Орловщине, в селе Бородинка, недалеко от городка Ливны. Семья его была крестьянской, шестидетной, отец Сергей Дмитриевич хоть и прошел Первую мировую, никаких привилегий не имел. С женой Татьяной они работали с утра до ночи, чтобы прокормить семью.
Семья не захотела вступать в колхоз и попала в категорию спецпереселенцев. Для "освоения целинных земель и разработки Карагандинского угольного бассейна" их направили в безлюдные, никем не освоенные казахстанские степи. Туда сгоняли тысячи других семей, статистика потом покажет, что там удалось выжить только каждому четвертому... Семья Бахтиных не попала в счастливую четверть: здесь умер отец и несколько детей.
Тяжелое житье закалило Петра. Кроме работы по дому он каждый день ходил в школу за восемь километров. Хорошая учеба была средством выбраться из глуши, поэтому он учился с большим упорством.
В 1938 году Петра Бахтина призвали в армию, где служить ему довелось целых девять лет.
Когда Бахтин учился в полковой школе, началась финская война, и всем курсантам предложили отправиться туда добровольно. Все, как один, согласились.
После первой своей войны он стал старшиной, поступил в Костромское артиллерийское училище, хотя служил в кавалерийском полку. Видимо, курсант уже определился в жизни, избрал для себя путь военного человека.
В самом начале Великой Отечественной войны Петр оказался в числе первых, кто увидел ее страшное лицо. Вместе с товарищами курсант Бахтин на себе испытал горечь сдачи врагу городов и сел, чувство унижения солдата-отступленца.
Он уцелел в тяжелых оборонительных боях под Смоленском, получил первое ранение под Ленинградом, у Волхова ходил в обреченную штыковую атаку.
После победы в Сталинградской битве наша армия развернулась на запад. Бахтин стал участником освобождения Киева. Далее Белоруссия, Польша с форсированием Вислы, Чехословакия. Исход войны был практически предрешен.
Петр Бахтин многократно бывал в разведке. Как-то ушли на задание два человека и не вернулись. А "язык" нужен был как воздух. И Петр вызвался пойти один, чтобы сохранить жизнь другому. Дело оказалось очень трудным, рискованным, но он добыл этого "языка".
Перед штурмом Праги его с разведгруппой на парашютах забросили в тыл к немцам. От разведчиков пошли первые данные, но их засекли немцы, начали массированный обстрел. Бахтина тяжело ранило в ногу. Превозмогая боль, он сполз в яму, сумел сам себя перевязать. Его нашли жители-чехи и принесли в свой госпиталь. Он выжил и даже вернулся в часть.
За этот и другие подвиги комбата Бахтина представили к званию Героя Советского Союза. Однако подвиг фронтовика разошелся с решением политотдела: редкий случай — Бахтин был беспартийным офицером, поэтому вместо Героя наградили орденом Красного Знамени.
Зная даже немного о его военных дорогах, еще и еще раз понимаешь настоящую цену нашей Победы, добытую кровью и потом миллионов солдат.
***
Через два года после войны в звании капитана он вернулся к родным в Караганду. На груди — орден Красного Знамени, два ордена Отечественной войны I степени, орден Красной Звезды и три ранения в придачу.
После девяти лет армейской жизни нужно было привыкать к жизни мирной, и он пошел преподавать военное дело в техникум. Обе войны в нем были еще живы, поэтому обучал ребят по максимальной программе.
Грамотного педагога заметили, хотели послать учиться по партийной линии — капитан Бахтин перед демобилизацией вступил-таки в партию. Вот ведь коллизия: геройского звания оказался не достоин, а идеологической работой заниматься — так в самый раз.
Надо сказать, его мама Татьяна Ивановна всю войну, от первого до последнего денечка, вымаливала сына у смерти. Материнская сила победила, а как иначе объяснить, что при трех ранениях он остался живым?
Когда чехи спасли его, врач в госпитале, верующий человек, часто разговаривал с советским офицером о Боге, а в дорогу дал ему Библию.
Уже в Караганде Петр Сергеевич встретился со старцем Севастианом, сосланным туда в годы репрессий, а в девяностые признанным святым. Частые беседы с батюшкой и совет мамы пойти по священническому пути стали решающими.
Петр Сергеевич Бахтин сдал партбилет. Его вызывали на партбюро, недоумевали, увещевали: как ты, советский офицер, орденоносец, выходишь из партии? Однако он остался непреклонен и поступил в Московскую духовную семинарию.
Что в его жизни, в его поступках можно было посчитать опасным для государства? Что он защищал его на двух войнах? Что ни разу не укрылся за спинами товарищей, а шел часто впереди всех под пули и снаряды? Что был представлен к званию Героя и несправедливо его лишен, но не обиделся? Что доказал преданность Отечеству тремя ранениями?
Этих "что" в пользу фронтовика много, только в определенный момент они не уберегли его: по ложному доносу второкурсник Петр Бахтин и еще 18 фронтовиков-семинаристов были арестованы. Приговор к расстрелу поверг родных в ужас. А что испытал сам осужденный, можно только догадываться.
Ввиду отмены смертной казни по Указу 1947 года высшую меру ему заменили 25 годами тюрьмы и ссылкой на поселение на 5 лет.
В ходе следствия у Бахтина отобрали нательный крест, Библию и все до единой боевые награды. Все, подчистую.
Через пять лет, в 1956 году, Петра Бахтина по амнистии освободили из пермской тюрьмы, судимость сняли, а потом и реабилитировали.
По выходе из тюрьмы ему выдали пакет, где лежал крест, Библия и орденские колодки. Завоеванных наград не вернули, ни одной, но он благодарил Бога за освобождение, потому что из всей группы арестованных в живых осталось только двое.
Он восстановился в семинарии, успешно ее окончил. Отношения со старцем Севастианом не прервал, более того, батюшка благословил его на женитьбу — на девушке, которая впоследствии стала мастерицей шитья церковных облачений.
***
Дьякон Петр служил в Переславле-Залесском, в Новгородской, Воронежской и Московской областях преимущественно в бедных приходах. Матушка Лариса не роптала, принимала служение мужа, как и подобает, терпеливо. А он, чтобы прокормить ее и троих сыновей, случалось, подряжался грузчиком. Однажды за этим занятием его застал местный председатель колхоза, узнал. Оказалось, они вместе форсировали Вислу.
Предприимчивые люди не раз говорили ему: пойди на рынок, купи невозвращенные ордена, ты же их заслужил, да и орденские книжки сохранились. "Не могу, так не могу..." — отвечал он. Однажды по случаю Дня Победы его пригласили в Кремль, чужие ордена выдали напрокат...
В возрасте пятидесяти двух лет его назначили в село Большое Семеновское настоятелем красивого Богоявленского храма с тремя престолами. Это было последнее, длиною в 33 года, место его служения, за что он был удостоен высоких церковных наград — за восстановление церкви, за создание крепкой дружной общины.
В январе 2005 года, не дожив до 60-летия Победы всего три месяца, митрофорный протоиерей Петр, клирик Московской епархии, скончался. В Ильинской церкви Сергиева Посада его отпевал архиепископ
Можайский Григорий, которому помогали в этом печальном обряде священники-сыновья отца Петра Александр, Сергей и Алексей. Провожали его в последний путь два хора Троице-Сергиевой лавры. На старом кладбище Сергиева Посада воинский расчет произвел троекратный залп, отдавая дань уважения солдату Великой Отечественной.
Петр Сергеевич Бахтин остался в памяти людей настоящим священником, доступным для верующих и ищущих веру. Его пастырское слово западало в душу, облегчало и возвышало ее. При этом он был земным человеком: сам копал огород, неплохо знал строительное дело, отлично варил квас, пек блины, купался зимой в проруби.
...Тот эпизод на посту ГАИ, с которого начат рассказ о Петре Сергеевиче, не единичный. Говорят, можно было видеть и такую картину: едет отец Петр, а на посту ГАИ офицер берет под козырек, несведущим же говорит: "Это едет наш батюшка, военный человек".
Валентина БОЛОТОВА
опрос
Какой социальной сетью Вы чаще всего подьзуетесь?
